Дневник войны, глава 248. «В этом мгновенном срезе криворожской жизни – вся ее стойкость и хрупкость»

Апрель в Кривом Роге в этом году выдался на удивление ласковым. Парк буйно расцвел, словно на открытке: нежные розовые облачка сакур, белые кружева черемухи, первые тюльпаны, тянущиеся к солнцу.

Горожане, уставшие от зимней серости, высыпали на аллеи, наслаждаясь каждым теплым мгновением, каждой птичьей песней. Мамы неспешно катили коляски, пенсионеры дремали на скамейках под ласковым лучом, школьники шумными стайками гоняли на самокатах.

В воздухе пахло влажной землей и первым весенним цветом – предчувствие Пасхи витало в воздухе. Спокойное и светлое.

Но вдруг – резкий, пронзительный звук сирены разрезал весеннюю идиллию. Воздушная тревога. Не просто очередная формальность, а страшное словосочетание: «угроза баллистики».

И парк, секунду назад живший беззаботной жизнью, срывается на бешеный бег. Люди, словно муравьи, бросаются в одном направлении – к неприметному бетонному бункеру.

Секунды – и он уже заполнен до отказа. Мамы с колясками, задыхаясь, протискиваются в узкий проход. Сгорбленные пенсионеры держаться друг за друга. Школьники, только что беззаботно смеявшиеся, теперь плотно прижимаются к своим учителям, их глаза полны тревоги.

Тут же, в этой тесной бетонной утробе, оказались и домашние любимцы – на руках у хозяев дрожали испуганные коты, а на поводках скулили перепуганные собаки.

В этом мгновенном срезе криворожской жизни – вся ее стойкость и хрупкость. Все вместе, перед общей угрозой.

Все в телефонах. Экраны светятся тревожными лентами новостей, каналы мониторинга воздушной ситуации обновляются каждые полсекунды. Пальцы судорожно листают чаты, ища хоть какую-то определенность.

Сверху, сквозь толщу бетона, доносятся глухие звуки. Сначала – высокое завывание реактивных двигателей, знакомый, но всегда пугающий звук истребителей.

Затем – короткие, мощные взрывы где-то на окраинах. Тишина, наступающая после них, кажется еще более гнетущей, наполненной невидимым напряжением.

В этом застывшем мгновении, когда время будто остановилось, раздается детский голос. Мальчик лет десяти, с рюкзаком за плечами, громко читает сообщение со своего телефона: «Повторный выход баллистических ракет!»

Все сидят дальше.

В бетонном укрытии повисает тяжелое молчание. В глазах взрослых – усталость и несгибаемая решимость. Дети, хоть и напуганы, держатся мужественно. Собаки тихо скулят, коты забиваются глубже в объятия хозяев.

В этой тесной, пропахшей бетоном комнате, под гул воздушной тревоги, пульсирует жизнь Кривого Рога – непокоренная, единая, ожидающая своей весны, своей Пасхи, своей победы.

И все это одновременно с днями скорби по погибшим: в Кривом Роге закончились – начались в Сумах.

Но города стоят.

Заходишь в обычный супермаркет, а там табличка: «Шановні покупці! Цей товар постраждав під час шахедної атаки. Риба може трохи пахнути димом». 

Отбой воздушной тревоги.

Вздох облегчения, люди неспешно начинают выходить на свет весеннего дня. Парк встречает их обновленным щебетом птиц и более яркими красками цветов, словно ничего и не произошло.

Снова открываются двери кафе, оттуда льется легкая музыка, смешиваясь с гомоном первых посетителей. А посреди аллеи, словно символ несгибаемости и единства, возвышается арт-объект – большое металлическое сердце.

Его ажурные стенки уже плотно заполнены разноцветными пластиковыми крышечками, которые затем отправляются на переработку и служат материалом для изготовления дронов ВСУ. У основания табличка: «Врагам – крышка».

Люди подходят, кто-то добавляет новую крышечку, кто-то задумчиво проводит по уже заполненным. Весна продолжается, жизнь возвращается, а сердце парка неустанно наполняется маленькими символами большой силы.